«Грибоедов был чужд всякого служебного честолюбия, - пишет литературовед Д. Смирнов в исследовании «А. С. Грибоедов: биографические известия о Грибоедове» (1868), электронная копия которого размещена на портале Президентской библиотеки.
- И слава, и служебная почесть доставались ему сами собой. Ни той, ни другой он не добивался. Грибоедов был из тех редких людей, которым светят в жизни вечные идеалы добра, истины, изящества, идеалы, которые присущи только великой душе».
15 января 2020 года исполняется 225 лет со дня рождения Александра Грибоедова (1795 – 1829). К этой юбилейной дате Президентская библиотека пополнила новыми документами коллекцию , посвященную дипломату, поэту, драматургу и композитору; подборка в полной мере дает представлениео деятельности и личности Грибоедова, «истоках желчи одного из самых умных людей в России.., его холодной храбрости и гражданской зрелости», - как написано в издании З. Давыдова 1929 года «А.С. Грибоедов: его жизнь и гибель в мемуарах современников». В коллекцию входят цифровые копии книг, статей, архивных документов и изобразительных материалов. Представлены тексты художественных произведений, в том числе комедии «Горе от ума», сделавшей автора классиком русской литературы, литературно-критические и биографические материалы, изображения памятников А. С. Грибоедову и другие материалы.
Как отмечала просвещённая московская родня писателя, в детстве Грибоедов был очень сосредоточен и необыкновенно развит. О бурном интеллектуальном развитии рассказывается в книге Д. Эристова «Александр Сергеевич Грибоедов»(1879): «Пятнадцати лет Грибоедов поступил вольнослушателем в университет, причём заботливая мать, боясь, чтобы сын не увлёкся «завиральными идеями», посылала его в университет в сопровождении гувернёра и сама выбрала ему «этико-политический» факультет, как наиболее соответствовавший будущей карьере сына. В те времена дома профессоров были открыты студентам, профессор Буле давал частные уроки Грибоедову на дому, занимаясь с ним «разными отраслями наук умозрительных», профессор Сахаров во время зимних вакаций режиссировал спектаклями студентов… Вот тут-то, вероятно, и зародилась в Грибоедове любовь к сцене».
Сатирическими «завиральными идеями» применительно к драматургии молодой гений не пренебрёг, начав писать свою первую и единственную комедию, которая принесла ему громкую славу и стала хрестоматийной.
Многим поколениям россиян Александр Сергеевич известен именно как автор комедии «Горе от ума». В упоминавшейся выше книге «А.С. Грибоедов: его жизнь и гибель в мемуарах современников» публицист и издатель Ф. Булгарин пишет: «Жестокий приговор комедии «Горе от ума», произносимый завистью, невежеством, оскорбленным самолюбием и легковерным простодушием, есть лучшее доказательство ее высокого достоинства». И ее актуальности на все времена – пьесу до сих пор ставят столичные и провинциальные театры России - архетипы, выведенные драматургом, и сегодня живут рядом с нами.
В коллекции Президентской библиотеки целый ряд исследований посвящён отношению «внутреннего эмигранта» к декабристам и готовящемуся восстанию на Сенатской площади.
«Грибоедов собственно не принадлежал к заговору – то занятый своей комедией, то странствуя по Крыму, то в отдалённом Тифлисе или в экспедициях на диком Кавказе, - уже потому не принадлежал, что не верил в счастливый успех его. – Такой версии придерживается Д. Смирнов в исследовании «А. С. Грибоедов : биографические известия о Грибоедове». - “Сто человек прапорщиков, - часто говорил он, смеясь, - хотят изменить весь государственный быт России!”. Но он знал о заговоре, может быть, даже сочувствовал желанию некоторых перемен, был знаком с большей частью заговорщиков, и состоял с некоторыми в переписке».
Зная об этом, Николай I распорядился заточить литератора в один из казематов Петропавловки. Грибоедов четыре месяца провел в крепости. «Главные из заговорщиков, - читаем там же, - сидевшие по разным углам, и не имевшие возможности сговориться, сказали одинаково, что Грибоедов в заговоре не участвовал и что они не старались привлекать его к заговору, потому что берегли человека, который своим талантом мог прославить Россию».
Грибоедов вошел в историю России и как блестящий дипломат, способный находить общий язык с этнически пестрым населением Востока и его лидерами. Он проявлял большую заинтересованность в развитии этих территорий, но не путем давления и «мягкой» колонизации. «Из писем его к гр. Паскевичу видно, что он смотрел на установление правильных отношений власти к местному населению глазами просвещенного и дальнозоркого государственного человека, - подчеркивает Д. Эристов в книге 1879 года «Александр Сергеевич Грибоедов»: - Он восставал в этих письмах против скороспелого и необдуманного навязывания местным племенам чуждых им законов. Он советовал «оставить народу нетронутыми его обычные выборные суды, к которым он имеет доверие». И вот почему мы вдвойне оценим его: как поэта и как гражданина родной земли».
В журнале «Русская старина» 1874 года даётся подробное описание деятельности крупнейшего дипломата того времени. Н. Муравьев писал "...Грибоедов в Персии был совершенно на своем месте... он заменял нам там единым своим лицом двадцатитысячную армию... не найдется, может быть, в России человека, столь способного к занятию его места".
С дипломатической работой связана, увы, не только жизнь, но и смерть Грибоедова. О его трагической кончине во время разгрома религиозными фанатиками русского посольства в Тегеране повествует один из первых биографов Грибоедова, востоковед Адольф Берже. Другой взгляд на гибель поэта представлен в записках М. Я. Алавердянца «Кончина А. С. Грибоедова по армянским источникам». Эти два документа дают исследователям почву для сравнений, они будут интересны и тем читателям, кто любит самостоятельно сопоставлять исторические события.
Так же, как и Лермонтов, отправляясь в последний раз на Кавказ, Грибоедов предчувствовал грозящую ему гибель. В книге Д. Смирнова «А. С. Грибоедов : биографические известия о Грибоедове» приводится выдержка из биографической заметки полковника С.Н. Бегичева, друга поэта: «На пути к месту своего назначения Грибоедов пробыл у меня три дня. Все это время он был чрезвычайно мрачен; я ему это заметил и он, взявши меня за руку, сказал с глубокой горестию: прощай, брат Степан! Вряд ли мы еще с тобой увидимся! “К чему эти мысли? - возразил я, - ты бывал в сражениях, но Бог тебя миловал”. “Я знаю персиян, - отвечал он. – Аллаяр-Хан мой личный враг, он меня уходит! Не подарит он мне заключенного с персиянами мира».
Вскоре после прибытия в Персию Грибоедов ненадолго должен был поехать в Тегеран, ко двору шаха. «Я не буду описывать подробностей его смерти, - читаем в упоминавшейся выше книге «А. С. Грибоедов: биографические известия о Грибоедове», - скажу одно: он не «сделался жертвою ошибки», как выразился в своей статье Д. В. Давыдов. Если была чья-нибудь ошибка, так, стало быть, правительства, назначившего Грибоедова полномочным министром в Персию... Подобное выражение не только не истинно, но даже не совсем уважительно по отношению к человеку, погибшему мученической, истинно исполненной трагического ужаса смертью.
Остаётся в заключение повторить слова, начертанные над его могилой дружескою рукой его вдовы: “Ум и дела твои бессмертны в памяти русской”».
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|